Адвокатура в США или "WTF Is This?!"

Во-первых, данный очерк свободен от вульгарного политизирования в стиле «у кого лучше, а у кого хуже».

Во-вторых, американская адвокатура, на мой взгляд, заслуживает разбора ввиду своей непохожести не на одну из адвокатур. Удивительным образом американская адвокатура отбросила традиционализм, свойственный структуре адвокатской профессии и не приняла английского деления на барристеров и солиситоров. Этим она и интересна.

В-третьих, название данной записи в блоге, а именно выражение «американская адвокатура» абсолютно безграмотно и далее будет видно почему.

Юный падаван, окончивший юридическую школу (в нее идут после получения бакалавриата в университете) и получивший в школе диплом «Jurist Doctor», предстает перед экзаменом (Bar exam), после сдачи которого он все еще не будет признан адвокатом. Bar exam сдается представителям судебной власти. Проводится он 2 или 3 дня — зависит от штата. Экзамен сам по себе не считается легким, а некоторые штаты, как Калифорния, традиционно считаются особо сложными в плане сдачи. После успешного прохождения экзамена соискатель статуса «attorney» подает в Институт юристов штата заявку (Bar application), в которой указывает необходимые сведения о себе. Только после удовлетворения заявки падаван признается лицензированным юристом (barred attorney) и может на законных основаниях вести юридическую деятельность и выступать в суде. Также в некоторых штатах, например, в Колумбии и Нью-Йорке, необходимо набрать в общем около 50 pro bono часов — часов фактического оказания бесплатной юридической помощи. Многие учащиеся юридических школ нарабатывают требующийся норматив в благотворительных организациях или в юридических фирмах до получения диплома юриста.

Какой промежуточный вывод можно сделать? Даже получение высшего образования и диплома юридической школы не дает права заниматься юридической практикой — представителем в суд не пустят. Для чистоты исследования замечу, что без лицензирования в качестве юриста можно устроится работать в секретариат судьи (court clerkship), как некоторые выпускники и поступают. Bar exam — не наши «госы», которые обязан сдать студент. Необходимо сначала получить юридическое образование, тем самым окончив получение «вышки», и только потом подать заявку на сдачу экзамена и на вступление в «bar». Работая в секретариатах судей, бывшие студенты параллельно получают опыт юридического делопроизводства в суде и готовятся к сдаче экзамена. Другая часть выпускников идет сдавать экзамен сразу после окончания юридической школы. Кто-то намеренно не идет в «bar» по каким-либо своим причинам.

В США также нет требования к продолжительности юридического стажа у соискателя статуса «attorney». Например, в России, чтобы получить статус адвоката, надо иметь как минимум 2 года трудового стажа по специальности с момента получения высшего юридического образования (стажерам адвоката — 1 год). Но в то же время без статуса «attorney» в США этот стаж практически негде получить. Разве что работая в секретариате судьи или помощником юриста.

По нашему законодательству адвокат не имеет права учреждать адвокатское образование (в том числе свой собственный адвокатский кабинет) в течение трех лет после получения статуса. В США же можно открыть свою юридическую фирму с момента получения юридической корочки. С начала пути идти solo (американский аналог адвокатского кабинета)? Вперед к американской мечте, юрист с молоком на губах! Хорошо это или плохо — не иметь ограничений в регистрации адвокатских организаций — вопрос отдельный, хотя я только за! Здесь интересно то, как американская адвокатура пнула римскую традицию ученичества и многолетнего пассивного наблюдения за учителем-юристом. Иди, мол, участвуй в обращении капитала, и нечего тут по Риму ностальгировать!

Не получится не сослаться на американский федерализм. Каждый штат — отдельная юрисдикция со своими законами. Да, некоторые законы пересекаются. Да, существуют федеральные законы, которые распространяются на все штаты. Но универсальные нормативно правовые акты — не большинство законодательного массива Соединенных Штатов. Как в России у каждого региона своя адвокатская палата, так и в США в каждом штате свой Институт юристов штата (State Bar). Также в Америке адвокату нельзя практиковать за пределами того штата, который выдал ему лицензию.

Хочется законно осуществлять юридическую деятельность в другом штате? Сдавай в нем новый экзамен. Можно одновременно иметь лицензии от нескольких штатов. А если вы хотите практиковать не только в судах своего штата, но и в федеральном суде, одно из зданий которого находится в вашем регионе, то необходимо подать заявление на разрешение ведения практики в данном суде. К заявлению письменно прилагаются заверения о вашей добропорядочности от других юристов, а также доказательство уплаты соответствующего взноса.

Если у нас есть такой центральный орган адвокатской корпорации как Федеральная палата адвокатов, в Германии есть Федеральная коллегия адвокатов (Bundesrechtsanwaltskammer), в Испании — Генеральный совет адвокатов Испании (Consejo General de la Abogacía Española), то в США ничего подобного нет. Нет никакого Федерально-центрально-генерального института юристов — существуют лишь Институты штатов («State bar»). Если коллеги-адвокаты читают этот очерк, то уже задаются вопросом: «А как же кодекс профессиональной этики?» В каждом штате — свой. Американская ассоциация юристов (нечто вроде профсоюза по интересам с добровольным вступлением — членство в ней необязательно) предложила модельный кодекс этики, который носит рекомендательный характер. Ни одним штатом он не был перенят полностью или в части, но оказал существенное влияние на нормотворчество Институтов в сфере профессиональной этики.

Небольшое отступление: я перевожу «State bar» как «Институт юристов штата», поскольку, на мой взгляд, такой перевод наиболее соответствует смыслу и значению американо-английского словосочетания. В русском языке нет такого слова, которое соответствовало бы «bar» в его юридическом значении. Английское «bar» произошло от наименования физического барьера (он и есть «bar») в американских залах судебного заседания. Читатель, наверно, видел в фильмах деревянную «калитку» в зале суда. Барьер-bar разделяет зал на две части: в первой находятся «зрители», а во второй — только участники судебного заседания. Таким образом, термин «bar» приобрел значение юридического пространства, куда нет хода простым смертным-нелицензированным-юристам. Не путать слово «институт» с учреждением, дающим образование — слово достаточно многозначно. «American Bar Association» перевожу как «Американская ассоциация юристов» по тем же причинам.

Сайты Институтов содержат много информации о юридической жизни в стране. Они ориентированы как на клиентов, так и на своих членов. На каждом сайте клиент может найти нужного ему юриста с необходимой информацией для контакта с ним или подачи дисциплинарной жалобы на него. Естественно, на сайте можно найти и локальный кодекс профессиональной этики. Также Институт юристов штата регулярно размещает на своем сайте обзоры и решения по дисциплинарным делам. Кстати, каждая комиссия по дисциплинарным разбирательствам в каждом штате служит для защиты клиентов своих юристов.

Сайты Институтов содержат возможность залогиниться ради доступа к курсам повышения квалификации, отправки документов в суд в электронной форме, получения скидок на товары или покупки товаров Института юристов штата. В основном это юридическая литература, платные семинары или программное обеспечение юридической направленности. Институты также занимаются распределением pro bono дел, устраивают конкурсы и программы в связи с pro bono и награждают юристов, берущихся за такие дела.

Networking (по-русски можно перевести как «взаимодействие») — американское юридическое «все». Нетворкинг у юристов Институтов выражается в довольно регулярных встречах с коллегами в формальной или не очень обстановке. Юристы приходят на них не только отдохнуть или в баскетбол поиграть, но и — самое главное — установить профессиональные связи, в том числе и для обмена клиентами. В Институте юристов Алабамы есть целая система обмена клиентами, в которой может участвовать каждый член Института. Данная система функционирует как пул «не забранных» клиентов, которых к тому или иному адвокату направляет Институт юристов Алабамы. Клиент, у которого нет знакомых юристов, обращается в Институт, а тот, собрав необходимую информацию о клиенте, подыскивает ему адвоката поблизости, предварительно уведомив самого адвоката о том, что к нему собираются направить нового доверителя. Институт юристов штата Нью-Йорк создал целый электронный сервис для подобного распределения клиентов.

К слову, судьи и прокуроры также посещают нетворкинговые мероприятия. Встречи проводятся с поводом и без — массы американских «attorney» с радостью принимают в них участие. На сайтах институтов в разделе «Новости» вы действительно сможете наткнуться на приглашение на встречу коллег, в котором между строк, написанных формальным юридическим языком, читается: «Пойдемте, соблюдая профессиональную этику, в разумных количествах навернем вискаря и поболтаем».

Связывая тему нетворкинга и вышеупомянутую римскую традицию ученичества, нельзя не упомянуть, что в американской адвокатуре очень популярна сфера «менторов» — опытные американские адвокаты с энтузиазмом становятся наставниками для молодых. Добавлю, что вообще в Институтах с особой щепетильностью относятся к адвокатам до 35-ти лет, для которых и мероприятия особые проводят, и свой орган почти в каждом штате есть. В Джорджии, например, орган зовется «дивизией молодых адвокатов», и «дивизия» сама зачастую проводит мероприятия, реализует свои какие-то полномочия, организует выборы должностей внутри себя; у нее вообще чуть ли не собственный сайт есть.

Так вот, менторство. Институт юристов Айдахо предлагает целые программы наставничества для молодых адвокатов. Сайт данного Института вообще очень оригинален — его можно переключить на русский, немецкий, китайский, арабский и баскский (!) языки. Айхдаховский подход к сфере менторов стал так популярен, что Институты других штатов переняли его. Например, Институт юристов Орегона ссылается на влияние Айдахо и предлагает либо подать заявку в поисках наставничества, либо зарегистрироваться в качестве ментора. В Институте юристов Техаса «Ассоциация Молодых Адвокатов Техаса» активно участвует в составлении программ наставничества, созданных на основе опросов молодых адвокатов.

На сайте Института юристов Техаса меня, жадного до юридических знаний, ждал невероятный сюрприз — «Подкаст Института юристов Техаса» в количестве выпусков около 150-ти, средней продолжительностью по 30−40 минут. Найти подкаст с выставленной ему высокой оценкой можно также на Apple Podcasts. Явно вдохновленные Техасом, Институты Невады и Северной Каролины начали вести свои подкасты с короткими выпусками. Институт юристов Алабамы только-только запускает свой подкаст «#morethenalawyer».

Конечно же ваш покорный слуга «залип» в подкастах, особенно в Техасовском. Нет ничего удивительного в его популярности у американских юристов — подкаст полон ценнейшей информации. Интервью с адвокатами, прокурорами, судьями. Обсуждение актуальных проблем юриспруденции. Обсуждение тенденций судебной практики. Конечно же обсуждение дисциплинарной практики. Обсуждение направлений юридической практики. Обсуждение условий ведения юридического бизнеса. Обмен опытом. Жалобы на судей и на обвинительный уклон в уголовных делах. Роки Дир — ведущий подкаста — не только хороший интервьюер, но и профессионал юридического ремесла и вообще грамотный мужик. «State Bar of Texas Podcast» был обязан стать хитом.

Стоит также отметить, что почти каждый Институт помимо обновления колонки новостей ведет свой блог или даже выпускает собственный журнал, как это делает, например, Институт юристов Вирджинии. В блогах и (или) журналах пишут статьи местные юристы — судьи, прокуроры, адвокаты.

Еще одна особенность Институтов заключается в «sections» — в секциях по-вычурному. Или по-привычному — в кружках. В Институтах юристов Нью-Йорка, Вирджинии, Флориды, Айдахо, Южной Каролины и многих других штатов созданы кружки по интересам в отраслях права. Секции по уголовному праву, экологическому праву, строительному праву, семейному праву, праву здравоохранения; секции по ведению юридического бизнеса — и это далеко не весь список часто встречающихся секций. Я говорил: американские юристы любят нетворкинг, встречаться и организовывать сеть обмена клиентами и опытом. А тут они еще и в тематические кружки записались.

Находясь на сайте Института юристов Северной Дакоты, я внезапно наткнулся на страницу «We The People». «We the people» — первые слова Конституции США. «We the people» — также является мемом-лозунгом различных политических движений в Америке. Естественно, я заподозрил политику. «We the people» — программа, в соответствии с которой различного рода ее участники (а в Северной Дакоте — юристы) ходят в школы и разъясняют учащимся Конституцию США и Билль о правах. Из жизненной практики мы знаем, что разъяснение детям законов всегда оборачивается политической пропагандой. Да и изучение содержимого сайта программы наталкивает на подозрения об идеологии республиканцев. И как я обнаружил, сам штат является консервативным и прореспубликанским: достаточно посмотреть историю президентских выборов в нем. В 2000 году республиканец Буш набрал 60,7% голосов против 33,1% представителя демократической партии Ал Гора. В 2004 году в разгар войны на ближнем востоке Буш набрал 62,86% против 35,50% демократа Джона Керри. В 2008 году республиканец Джон МакКейн имел 53,15% голосов избирателей, в то время как демократу Бараку Обаме досталось 44,5% голосов избирателей штата. В 2012 году за кандидата от республиканцев Митта Ромни проголосовало 58.32%, за Обаму — 38.70%. В 2016 году республиканец Дональд Трамп получил 62.96% голосов северодакотовцев против 27.23% полученных голосов кандидатом от демократической партии Хилари Клинтон. В 2020 году Трамп усилил свои позиции, набрав 65.11%, в то время как демократу Джо Байдену досталось 31.76% голосов. Никогда за всю историю США Северная Дакота не была продемократической, а исповедовала республиканские ценности с патриотическим почтением Конституции США. Потому Институт юристов Северной Дакоты и участвует в вышеобозначенной программе.

Противоположностью Института Северной Дакоты выступает Институт юристов Вашингтона — традиционно продемократического штата. По школам с лекциями юристы Вашингтона не ходят, но сами имеют программу, цель которой — расовое и культурное разнообразие среди юридических кадров. То есть стандартная актуальная повестка демократической партии США. Институт юристов Вашингтона также отражает свою продемократичность в наборе своих секций. Среди прочих туда входят: секция по правам животных, секция по каннабисовому праву, секция по праву ЛГБТ. Да-да, по каннабисовому праву. Вашингтон — первый штат в истории США, в котором легализовали марихуану. Мне страстно хочется знать, как проходят встречи девяти членов этой секции.

Оговорюсь, что не стоит принимать протекающие сквозь Институты юристов политические пристрастия за нечто искреннее. Америка — страна легализованного лоббирования, а многие политики (в том числе сенаторы штатов) являются лицензированными юристами и членами Институтов. Тут уже стоит вопрос о выгодах Институту и его членам (в большинстве случаев — отдельным членам). В Институтах штатов с неоднозначными политическими тенденциями и неумолкающим противостоянием между демократами и республиканцами каких-либо открытых, явных или полностью разделяемых между всеми юристами штата политических симпатий найти не выйдет.

И если вы думаете, что к Институтам юристов штатов относятся с благоговением, то вы не совсем правы. На Reddit можно встретить жалобы на беспричинные траты бюджетов и высокие зарплаты начальства Институтов. Также американские юристы совсем не в восторге от «спама» со стороны State Bar — реклама «одобренных» страховых организаций, финансовых советчиков, других адвокатов (!) и «денег в займы» регулярно приходит на обычную и электронную почту членов юридического сообщества США. Вообще, мнение о руководящих кругах в Институтах юристов США как о лоббируемых группах относительно распространено в профессиональной атмосфере американских коллег.

Поговорим о том, куда может податься новоиспеченный «barred attorney», какую карьеру он может себе построить и где ему ее устраивать.

Big Law — большая юридическая фирма с устоявшейся репутацией, имеющая филиалы в других штатах, а то и в других странах. Многие из них были основаны еще в первой половине XX вв. Штат юристов исчисляется чаще тысячами, чем сотнями. Оборот одной из самых больших Big Law компаний в США Kirkland & Ellis составляет 4 миллиарда долларов. Если посмотреть список почетных адвокатов данной организации, то вы там найдете юристов, занимавших высокие должности при всех президентах от Никсона до Байдена. Несмотря на кажущийся престиж и прочие статусные представления, американские адвокаты на Reddit жалуются на Big Law, на объем работы и неадекватность требований, на необходимость перерабатывать положенные часы, на начальство, на зарплаты, на организацию деятельности. Big Law не особо любим. И когда Big Law совсем доводит американских «attorneys», они уходят либо в «small (local) firms», либо продолжают юридический путь в качестве «solo».

Small (local) firm — юридически действуют в пределах одного штата, фактически — в пределах одного муниципального образования. Либо нацелены таковыми оставаться, либо реализуют амбиции по превращению в Big Law. На малые фирмы жалоб почти нет — разве что человеческий фактор, связанный с начальством или коллегами. Штат юристов местной фирмы может не превышать десяти человек, спокойно и размеренно ведущих юридическую практику, не перерабатывая установленное время. В принципе, название говорит за себя. И как я писал выше, учредить small (local) firm может любой адвокат вне зависимости от юридического трудового стажа.

Стоит пояснить, чтобы не сбивать с толку читающих данную заметку моих российских коллег: ни Big Law, ни Small firm, ни Solo не являются видами адвокатских образований в том смысле, в котором мы их понимаем вследствие восприятия положений Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации». Big Law, Small (local) firms, Solo — просто устоявшиеся в американской юридической среде сленговые обозначения организаций адвокатов или в случае Solo — единоличного самозанятого индивидуального адвоката. Как «адвокатская контора» у нас. Все Big Law и Small (local) фирмы учреждены в качестве LLP — Limited Liability Partnership. Аналогом LLP в российском законодательстве является ООО — Общество с Ограниченной Ответственностью. Таким образом, все адвокатские организации в США — коммерческие.

Solo — единоличный адвокат, ведущий юридическую практику в гордом одиночестве и профессиональной самостоятельности. Ни в какой организационно-правовой форме, как Big Law или Small (local) фирмы, он не находится. Уведомляет Институт юристов своего штата о том, что он Solo и с того момента начинает своими силами считать свои налоги. Solo — самый вожделенный вид ведения адвокатской практики среди юристов, хотя есть и такие адвокаты, которые не приемлют индивидуальную практику из-за повышенной необходимости личного участия в различных неадвокатских мероприятиях, связанных с жизнеобеспечением своего юридического бизнеса. Можно подумать, учредителю Small (local) firm приходится легче. Любят Solo за свободу от привязки к месту; свободу выбора дел, направлений практики и клиентов; свободу от начальства. Многие Solo даже не утруждаются приобретением или арендой офиса. В Америке существует своеобразная ниша бизнеса — виртуальные офисы. Виртуальные офисы — помещения с красивыми адресами обычно в центре города, которые клиент не использует как офис в традиционном смысле. Виртуальный офис принимает почту клиента и пересылает ее на его адрес; принимает телефонные звонки клиенту и переадресовывает их на его телефон. Клиент везде указывает адрес и телефон виртуального офиса, не раскрывая своих персональных данных. Параллельно американские Solo могут работать в любом им удобном месте.

Public defender — адвокат, находящийся в списках судов адвокатов «по назначению». В США работа «по назначению» проходит несколько иначе — американскому адвокату сообщают день, судью, при котором он будет вести уголовные и административные дела и клиентов, у которых нет защитников. Адвокат идет в суд и начинает читать материалы всех дел, назначенных на соответствующий день. В тот самый день «X» адвокат «по назначению» с утра до вечера по очереди защищает каждого из назначенных ему клиентов. Работа в качестве «Public defender» считается отдельным видом адвокатской практики, а адвокат, работающий публичным защитником, иную практику не ведет. Потому что у него и так большой объем работы. Платят им, кстати, мало.

Government (англ. «государство») — вот тут то наше мировоззрение и пошатнулось. Термином «government» обозначают юристов, работающих в публичных федеральных органах или в органах штатов и представляющих государство или штаты в судах. Например, очень многие начинающие юристы, только-только сдавшие экзамен, идут устраиваться в Налоговое управление США («Internal Revenue Service» или «IRS») — американский аналог нашей Налоговой службы. Звучит не сильно по-адвокатски, не находите? Так это еще не все.

Новоявленный «barred attorney» имеет право построить карьеру в качестве таких субъектов юридической деятельности как «prosecutor», «district attorney», «state attorney». И все это (по-нашему) — прокуроры! «Prosecutor» — государственный обвинитель в уголовном процессе; «district attorney» — прокурор муниципального округа; «state attorney» — прокурор штата. Легендарный американский адвокат Томас Мазеро, широко известный как адвокат Майкла Джексона и Майка Тайсона, начинал свою блестящую карьеру именно как государственный обвинитель. Но если государственный обвинитель в США хоть как-то и чем-то близок в своей деятельности к адвокату, то прокуроры округов и штатов — обладатели реальных прокурорских административных должностей с полномочиями в управлении подведомственным им правоохранительных органов. Для занятия данной должности необходимо сдать «bar exam» и стать членом соответствующего Института юристов штата.

Необычно? А как насчет того, что судьям тоже необходимо иметь за плечами сданный «bar exam» и быть членами Института своего штата? В противном случае в судьи не примут. Потому я и писал о том, что судьи и прокуроры ходят на нетворкинговые встречи в штате. Адвокаты, прокуроры, судьи и государственные юристы в штате — все они являются членами одного Института юристов штата. Адвокатура — такая же часть Института как прокуратура и судейский корпус. Грубо говоря, подотрасль Институтов юристов штата. И о какой адвокатуре как полноценном институте защитников в гражданском обществе США может идти речь?

Потому что никакой «Американской Адвокатуры» не существует. Совокупность Институтов юристов штатов есть лицензируемое профессиональное сообщество юридической направленности в самых разных своих проявлениях. В нашем французско-германо-российском бессознательном, хранящем антонимическую пару «адвокат-прокурор», адвокатура представляется прибежищем правозащитничества, матрицей образов защитников подсудимых в уголовных процессах, совокупностью дореволюционных традиций и мерилом демократичности государства.

«Американская адвокатура» в гробу все это видела. Правозащитническтво? А кто им занимается: судьи, прокуроры, истцы от страховых компаний, высокопоставленные политики? Даже локальные идеологические юридические кружки включают в себя весь набор американских юристов — от сенаторов и министров до прокуроров и защитников. Образ адвоката в уголовном процессе? В США собрались все селебрити мира, постоянно попадающие в суд. Кинематограф и современные медиа — исключительно американское изобретение. Вследствие этого роль защитника подверглась голливудизации. Традиции? В американском прагматическом обществе традиции выражаются в расстановке призраков прошлого на доске идеологии. Демократичность государства? Так одни на него работают, другие его лоббируют, а третьи просто пытаются заработать на жизнь. А Институты юристов штатов относятся к судебной власти, и «bar exam» сдается ее представителям.

Сфера юриспруденции вообще довольно консервативна. В общем-то и само общество США глубоко консервативно — даже американские якобы «левые» и «прогрессивисты» консервативны в устоявшемся североамериканском политическом дискурсе. Судебная власть, прокуратура и уж тем более адвокатура — по всему миру эти формирования цепляются за свои традиции, осмысливают себя через свою историю, представляют себя наследниками и переносчиками начал. В США же юридическое сообщество готово рубить свои корни в момент их внезапного обнаружения — вот именно в этом отличие американского юридического формирования от привычной нам адвокатуры. Вот потому мы — окованные континентальным правом — используем выражение «Американская Адвокатура» и принципиально не понимаем, о чем говорим.

А если вы вдруг услышите какого-нибудь американского юриста, на полном серьезе вещающего о «традициях и устоях» «Американской Адвокатуры», то имейте в виду, что тут либо пытаются что-то продать, либо проводят политическую агитацию.